Кинорежиссер Сун Хи Энглестофт - одна из примерно 200 000 южнокорейцев, которые стали приёмными детьми за границей за последние шесть десятилетий, в основном белыми родителями в Америке и Европе.
Ее фильм «Не забывай меня» начался как ее личная попытка понять свою корейскую мать, которая в 19 лет отдала Энглестофт на усыновление.
Приходя со своей видеокамерой в дом для незамужних матерей на острове Чеджудо в Южной Корее, Сун Хи Энглестофт предвкушала вдохновляющие истории о молодых женщинах, вынашивающих своих детей.
Вместо этого она у неё вышел драматический и тревожный документальный фильм о том, как глубоко консервативная сексуальная культура, слабые законы о регистрации рождений и в значительной степени приватизированная система усыновления продолжают оказывать давление и заставлять чувствовать стыд матерей-одиночек, вынуждая их отдавать своих детей для усыновления или удочерения.
Шок и горе разлучения матери и ребенка и сильнейший страх социальной стигмы, отраженные в фильме «Не забывай меня», предлагают осмысление того, что мешает тысячам корейских приемных детей воссоединиться со своими скорбно молчащими биологическими матерями спустя десятилетия после того, как они были отправлены на Запад.
Приемные дети, в том числе Энглестофт, также обвинили в этих разлучениях ограниченный доступ к документам, фальсифицированные документы, которые скрывают их истинное происхождение, и отсутствие подотчетности со стороны агентств по усыновлению и правительства Южной Кореи.
«Каждый раз, когда я начинала следить за женщиной [в доме матерей- одиночек], они твердо говорили мне, что хотят оставить у себя своего ребенка, но этого не произходило», - сказала Энглестофт в недавнем интервью. «Я была полностью потрясена результатом».
Фильм «Не забывай меня», который был показан в южнокорейских кинотеатрах в этом месяце, начался как личная попытка режиссера понять свою корейскую мать, которая в 19 лет отдала Энглестофт, когда та была новорожденной.
Более 6400 корейских детей были отправлены за границу в 1982 году, когда Энглестофт прибыла в Данию. В целом за последние шесть десятилетий около 200 000 южнокорейцев были усыновлены за границей, в основном белыми родителями в Америке и Европе.
«Не забывай меня», снятый в приюте Aeseowon в Чеджу в 2013 и 2014 годах, начинается с того, как директор учреждения читает Энглестофт документ, подписанный ее биологической матерью. Выяснилось, что от Энглестофт отказались в тот же день, когда она родилась, и что ее мать обязалась никогда не искать ее.
Бумага хранилась в приюте в городе Пусан, где остановилась Энглестофт, прежде чем ее агентство по усыновлению, Holt Children’s Services, идентифицировало ее с датскими родителями.
Энглестофт считает, что ее мать была одной из многих женщин, которых агентства по усыновлению заставляли подписать документы об отказе еще до рождения их детей. Агентство отрицает это, говоря, что забрала Энглестофт из приюта, а не у её матери.
Дети часто числились брошенными или осиротевшими, несмотря на то, что были известны их родственники, что делало процедуру усыновления проще, а их корни при этом часто нельзя было отследить.
«Я чувствую себя очень неудобно из-за того, что меня купили и продали... Агентство по усыновлению продало, а мои приемные родители заплатили за меня, и я думаю, что очень хотела бы все это изменить», - сказала Энглестофт.
Затем фильм показывает молодых матерей в Aeseowon, чьи лица и голоса скрыты из соображения приватности. Они делают домашние дела, делятся историями о своих плохих парнях и боли при родах, воркуют над ультразвуковыми снимками детей и хихикают во время фотосессии для беременных.
Временами они кажутся похожими на других обычных подростков. Но их жизнь омрачена дилеммой, оставить ли им детей у себя или отдать их на усыновление - решение, которое обычно никогда не будет их собственным.
После того, как 17-летняя девушка настаивала на том, чтобы оставить своего ребенка в течение нескольких месяцев, она терпит эмоциональное поражение, уступая своим родителям, которые видят в ребенке позорный признак добрачного секса. Как только мать заставляет ее подписать форму согласия на усыновление, работники агентства увозят её ребенка в аэропорт Чеджу.
Еще одна 17-летняя девушка пытается справиться с депрессией после того, как ее родители используют слабую систему регистрации рождений в стране, которой легко манипулировать, поскольку она не требует, чтобы новорожденные автоматически регистрировались в больницах, что заставляло бы указывать ребенка как своего собственного.
Когда 16-летняя девочка плачет в пустой комнате, отдав ребенка приемным родителям, Энглестофт кладет камеру, чтобы успокоить ее.
«Этот момент был для меня своего рода переломным», - сказала она.
«Я пыталась понять корейскую культуру, а также эту простую универсальную вещь, когда родители хотят самого лучшего для своих детей. Они делают то, что считают лучшим для них - родители из фильма, мои приемные родители и женщины в приюте».
Энглестофт, выросшая в белой общине в сельской местности Дании, сказала, что ей «постоянно напоминали, что я чужая». Местные жители часто пытались потрогать ее волосы или спрашивали, кто ее «настоящие» родители.
Ее датские родители поддерживали ее желание воссоединиться со своими родными. Они впервые посетили Южную Корею в 2002 году, что, по словам Энглестофт, было похоже на «высадку на Луну».
Тот визит был омрачен неудачей в поисках биологической матери Энглестофт. У агентства было слишком мало информации.
Полиция Пусана нашла трех женщин, у которых были имя и возраст ее биологической матери, в том числе одну, которая передала ребенка на усыновление незадолго до замужества и позже родила ребенка на пять лет младше Энглестофт.
Энглестофт была опустошена после того, как женщина отказалась с ней встречаться.
Для неё съемка фильма была похожа на путешествие во времени. Она видела женщин в Aeseowon как различные версии своей корейской матери, а те видели в ней взрослую версию своих детей. Она изо всех сил пыталась дать "правильный" ответ, когда они спрашивали, стала ли ее жизнь лучше из-за того, что она была удочерена.
«Я не хотела уговаривать их ни в каком направлении, оставить ли ребенка или отказаться от него - я болезненно осознавала это», - сказала она. «Что я могу сказать, так это то, что я провела большую часть своей взрослой жизни в поисках своей матери, возвращаясь в Корею и пытаясь исследовать ту сторону себя, в которой я испытываю бесконечную тоску».
Хотя в Южной Корее с 2013 года требуется, чтобы усыновления проходили через суд по семейным делам, скрининг и мониторинг этого процесса остаются слабыми. Смерть 16-месячной девочки в октябре после жестокого обращения со стороны ее усыновленных приемных родителей вызвала переоценку ценностей в стране, которые долгое время заставляли матерей-одиночек отказываться от своих детей.
«Моя мать, вероятно, думает об этом каждый божий день и каждый день принимает решение не связываться со мной», - говорит Энглестофт. «Я понимаю, насколько это должно быть больно для неё».
Источник SCMP.
Новости в Телеграм
